Заброшенные хутора: как пустеют воронежские деревни. Еманча-Вторая

РИА «Воронеж» продолжает серию репортажей о последних обитателях умирающих деревень региона. Журналисты пытаются разобраться, почему люди покидают насиженные сельские места, что происходит с деревней, когда ее жители отправляются за лучшей жизнью, и кому вообще нужны последние обитатели воронежских хуторов. Корреспонденты РИА «Воронеж» отправились на хутор Еманча-Вторая в Хохольском районе. Здесь живут братья Шабановы – 60-летний Иван и 49-летний Виктор – и 79-летняя Евдокия Кукуева.

Одинокая осень

Чтобы добраться до соседки, братьям нужно пройти с полкилометра по сырым автомобильным колеям единственной улицы Прилужной мимо главной достопримечательности Еманчи-Второй – родника «Мелки». В сотне метров от него начинаются «дома» десятка бобров – более многочисленных и бойких хуторян.

До асфальта отсюда – пара километров, до ближайшего населенного пункта – села Староникольское – около шести. Часть хуторских домишек выкупили дачники из Воронежа. Летом здесь относительно людно. Время с осени по весну три последних жителя Еманчи-Второй коротают в одиночестве.

Братья

В семье Шабановых было семь детей. Теперь осталось пятеро. Кроме двух братьев из глухомани, есть сестры под Питером, в Сибири и старшая Мария – в Воронеже. Она пару раз в месяц наезжает к своим мужикам, чтоб забрать в стирку постельное белье. В остальном Иван и Виктор обходятся сами: старший получает пенсию в девять с чем-то тысяч рублей (он всю жизнь работал шофером и трактористом) и следит за домом, младший пытается устроиться на работу в местные сельхозпредприятия. Когда удачно, когда – нет.

– Я на хозяйстве, – важно говорит Иван, – мое дело еду готовить. Особенно хорошо у меня наваристые борщи выходят и гороховый суп. Брат хвалит мою стряпню. Продукты у нас свои: овощи на зиму заготавливаем, мясо вот в клетках сидит – держим около 30 кроликов. Раньше были куры, корова, но сейчас пока обходимся без них. Магазины продуктовые в соседних селах есть, да нам они без надобности – все свое.

В молодости Иван был женат всего пару лет. Работал в Вологде, познакомился в поезде с девушкой из Питера, создали семью, но что-то не сложилось, общих детей не нажили, и парень вернулся в отчий дом. Виктор свободен и сегодня. Правда, изредка в гости наезжает подруга из Воронежа, но, чтобы поменять место жительства, Шабанов-младший и слышать не хочет.

– У меня куча профессий. Я и шофер, и тракторист, и стропальщик, и комбайнер. Уехать в Воронеж и устроиться на работу – не проблема, но это ж потребуется снимать жилье, пилить до работы на маршрутке, таскаться по магазинам. А что самое главное – там я дышать не могу свободно, как здесь в Еманче. Как рыба на суше в городе себя чувствую, поэтому никуда из своей глухомани не уеду! – уверен Виктор.

Недавно он устроился работать в одно из сельхозпредприятий района, а незадолго до того ушел с такого же. Вместо того, чтобы ехать на тракторе по асфальту, он как-то решил срезать путь по полям, забыв, что техника оснащена «Глонассом». После главный механик устроил допрос – почему, дескать, свернул с установленного маршрута!

Слово за слово – пришлось увольняться и искать себе другое место работы.

– Я любому трактору предпочел бы коня. У нас в семье лошади были всегда, последний – Орлик, помер полгода тому назад. А нам с Ванькой машина без надобности, весной-осенью от нашего дома до асфальта один хрен не проедешь, а лошадь с повозкой лучше любого вездехода. Запряг ее - и куда угодно можно доехать: хоть по снегу, хоть по грязи. Опять же полгектара огорода вспахать можно, да мало ли на что лошадь в деревне сгодится. Буду откладывать деньги с моих заработков, коня-то сейчас меньше, чем за 70 тыс. рублей не укупишь. Мой покойный дед, ох, как лошадок любил, – вспоминает Виктор.

Деда братьев Шабановых, Илью Ивановича, расстреляли в 1943 году буквально в сотне метров от того дома, где сегодня обитают Иван с Виктором. Погиб он от рук своих. Вел «полуторку» с ранеными советскими бойцами, рядом разорвался вражеский снаряд, машина загорелась, деда взрывом отбросило в овраг, а бойцы проходившей мимо части Красной армии в пять минут поставили деда к стенке за то, что тот раненых не сберег.

Дом

В доме братьев почти идеальный порядок, хотя отсутствие женской руки заметно в запыленных подоконниках и липкой клеенке на кухоньке. Что с мужиков взять – глухомань. Газовые баллоны им привозит специальная машина. Для Ивана, сидящего дома на хозяйстве, это единственная связь с внешним миром. Еще есть телефоны, но мобильник Виктора берет примерно в 700 м от дома – за дальней посадкой. Телефон Ивана, у которого другой оператор, ловит сеть поближе к дому. Если братья ждут важных звонков, то расходятся по окрестностям.

– Во времена СССР у нас на хуторе было 60-70 дворов. Когда в конце 70-х хозяйства стали укрупняться, так попер народ из села в город. Раньше вообще мы лучше жили, веселее, а теперь наша Вторая Еманча почти что сошла на нет. Вон речушка Еманча вся заилилась, конец нашего огорода заболотился, бобры рядом появились, деревья валить начали. Так скоро весь хутор болотом станет, – рассуждает Иван.

Родник

Братья повели журналистов РИА «Воронеж» к соседке – пенсионерке Евдокии Кукуевой. По дороге Виктор спустился в заболоченный овраг.

– Это наш родник – Мелки, – пояснил он, снимая с колышка кружку. – Озерцо образовалось из воды, вытекающей из земли. Пейте, не стесняйтесь. Я в этом родничке иногда на Крещенье купаюсь, там чуток подальше бобры своих хаток понастроили, надо бы их шугануть!

Родниковая вода отдавала мелом и ломила зубы. Иван, малость «хворавший» после вчерашнего, вылил себе на макушку полную кружку, молодецки крякнул и заметно приободрился.

Пенсионерка

Евдокия Яковлевна всю жизнь проработала в Хохле, оставила сыну квартиру, а сама вернулась в родительский дом ухаживать за старенькой мамой. Та давно умерла, а пенсионерка так и не собралась с духом возвратиться из глухомани в цивилизацию, прожив в одиночку уже 19 лет. Сын Виктор изредка приезжает проведать мать в Еманчу-Вторую.

По дворику пенсионерки, где нет ни оград, ни заборов, носится пять мохнатых дворняг, возле крыльца – кошка с котятами.

– Собаки лаем гоняют лис, которые расплодились в последнее время. Земли у меня гектар, да только кто на ней работать будет? На восьми сотках посадили овощи, а остальное – бурьяном зарастает. Продукты сын привозит, так что я особо ни в чем не нуждаюсь. А из чужих к нам, кроме лис, никто и не заглядывает вовсе, – рассказала пенсионерка.

Когда шли обратно, Иван показал место, где в годы войны располагался немецкий штаб.

– Вот еще насыпь осталась, а там – в овраге боеприпасы, найденные в полях взрывали. У нас тут все после войны было минами нашпиговано, зато теперь тишины вдосталь на всех приходится,

Иван Шабанов.