РИА «Воронеж» продолжает рассказывать о последних жителях умирающих хуторов и деревень Воронежской области. Журналистов интересует, останутся ли эти населенные пункты на карте через 10-15 лет или исчезнут вместе со своими последними жителями. Очередной выпуск спецпроекта посвящен хутору Новая Грань Лискинского района, где постоянно живут четыре-пять человек.
Новая Грань относится к Петровскому сельскому поселению и отстоит от его центра – села Петровское – на 10 км.
Хуторянин Сергей Тюрин, 51-летний подполковник в отставке, – бывший командир одной из воинских частей Лисок. Теперь он живет в Новой Грани, а его супруга Людмила – в Лисках, она навещает мужа несколько раз в неделю.
Сергей знает историю Новой Грани лучше всех своих соседей.
– Новая Грань была основана в 1923 году переселенцами из хутора Грань нынешнего Павловского района, – пояснил Тюрин. – Сначала сюда переехали шесть семей, давшие похожее название своей новой родине. Вот эти два дуба посадили именно первые переселенцы. Здесь очень хорошая земля, масса родников, выходящих на поверхность земли. Они лопатами выкопали пруд, который сохранился и сегодня. В советское время здесь был колхоз «Восьмое марта», славившийся овцами тонкорунной породы, на хуторе тогда было больше 20 дворов, магазин, клуб. Когда я сюда попал, хутор медленно умирал – здесь оставались одни старики.
Сергей Порфирьевич попал на хутор случайно. В 2006 году на охоте его собаки, гнавшие лису, привели подполковника Тюрина и его товарищей в Новую Грань, о существовании которой он и не подозревал. Увиденное так поразило офицера своей камерностью и спокойствием, что уже в 2007 году он купил тут домик под дачу – на хуторе еще оставались брошенные хатки, за которыми присматривали родственники умерших стариков.
– Ту самую халупу я купил тогда за 10 тыс. рублей. Теперь соседка дом продает, я хочу купить его, так она цену ставит уже в 250 тыс., а мне расширяться обязательно надо, – сетует Сергей.
У Тюрина, охотника и любителя природы, на хуторе есть нечто вроде частного зверинца. Все начиналось с подранков, подобранных во время охоты.
Сегодня в двух его прудах (один пруд, который хуторяне раньше превратили в свалку, Сергей расчистил своими руками), на специально насыпанном острове, а также в подворьях живут лебеди, дикие гуси, утки, павлины, фазаны, хищные птицы. В клетках – кабаны, медведь, волк, лиса, барсуки, еноты, сурки, хорьки, куницы, яки, страус, почти два десятка лошадей разных пород. Всего около 300 зверей и птиц.
Породистые жеребята берут российские призы на московском ипподроме. Часть своего зверинца Тюрин выменивал и покупал. Медведя, например, привез из белгородского зоопарка.
– Косуленок Санек попал задними ногами под косилку, у него были перебиты суставы, мне его мужики из соседней деревни принесли. Я сам вылечил его, наложил шины на ноги, и теперь вон – скачет в вольере. Скоро отпущу его в лес. Как-то мне позвонили и рассказали, что в соседнем селе дед поймал двух хорей и готовится «казнить» их. Я бегом к нему. Прошу: «Отдай!». А он уперся, мол, они мне 15 кур передушили в сарае, пусть отвечают. Я привез ему 14 кур и петуха и так – по бартеру – забрал хорей. Теперь они у меня живут, – рассказал Сергей. – А волчонка собаки поймали в лесу, я его привез домой. Теперь это матерый волчище, но для меня ручной. Кабану Хрюну, когда тот был еще маленьким, собаки погрызли ухо на охоте, сейчас он живет у меня.
Дикие гуси постоянно гнездятся на двух прудах, обустроенных Сергеем, и островке, который тот соорудил специально для того, чтобы лисы и хори не добрались до уток и гусынь, сидящих на яйцах. Остров от берега отделяет пятиметровая полоска воды. Чтобы раздать птицам еду, хозяин опускает мосток и оказывается на острове.
– Вот эта гусыня четвертый год подряд выводит у меня птенцов, – показал Сергей Тюрин. – Часть диких птиц я окольцевал, чтобы наблюдать за их миграцией.
В день визита корреспондентов РИА «Воронеж» в Новую Грань из Лисок приехали ветврачи, чтобы делать лошадям прививки от бешенства. Некоторые кобылы с жеребятами стояли в денниках, другие паслись на берегу пруда. Яркой внешностью выделялся голубоглазый Зефир. Верба и Прометей тянулись к хозяину, тот трогательно обнимал их и уговаривал не бояться ветеринаров.
– Всегда хотел иметь что-то типа своего живого уголка, – признался Сергей Тюрин. – Для меня Новая Грань стала второй родиной. Я родом из Каширского района, из крестьянской семьи, где было десять детей. Конечно, теперь Новая Грань точно не умрет, вон дома в цене как «прыгнули». Да и с моим появлением здесь пара дачников из Лисок построили дома, так что 300 зверей и птиц дали новую жизнь этому хутору. Бизнес я разворачивать тут не собираюсь – иногда, правда, приезжают люди из Лисок, школьники из соседних сел, я или моя жена водим экскурсии по зоосаду, кто-то катается верхом, но это все копейки. А для того чтобы прокормить своих зверей и птиц, я держу бычков и свиней – вот они у меня «работают» на весь остальной животный мир.
Самая старая хуторянка, 78-летняя Нина Савченко, собирается продавать свой дом и покупать другой, поближе к цивилизации. Ее муж Виктор Егорович умер в 2015 году, сына тоже не стало несколько лет назад, и теперь она совсем одна. Тянуть огород площадью 40 соток ей не под силу – соседи привозят ей продукты из окрестных сел, но все равно пенсионерка твердо решила покинуть Новую Грань.
– Мы с мужем поженились здесь и уехали в Ростов-на-Дону, около 40 лет проработали на заводе «Ростсельмаш», а в 1999 году вернулись дохаживать мать. Из той, городской жизни привезли сюда только несгораемый шкаф, в котором в раздевалке цеха оставляли одежду. Смутно помню войну, у нас в Новой Грани тогда мадьяры стояли, выгнали всех жителей из домов, и мы в землянках ютились, – вспомнила Нина Савченко.
Нина Андреевна показала пожелтевшие фотографии: «Это дед Антон и баба Вера – дед с бабкой моего мужа – первые переселенцы из хутора Грань в Новую Грань. Они-то и посадили те самые два дуба, с которых начался наш хутор в 1923 году».
На въезде в хутор – ухоженная братская могила, на которой высечены фамилии 62 человек, погибших в этих местах в годы войны. Иногда на памятнике появляются новые имена, а за братской могилой по мере сил ухаживают все хуторяне.
Шаик Гасанов тоже почти коренной хуторянин – он с родителями приехал в Новую Грань в 1999 году из Карабаха, когда там тлел межнациональный конфликт. Сегодня 33-летний Шаик вместе с родителями разводит коров. Стадо из 50 голов летом пасется возле села Козки за 10 км от Новой Грани, а на зиму возвращается в Новую Грань. Каждый день Шаик ездит за 10 км, забирает мать из Козков и везет в Лиски на рынок, где она продает сыр, творог и молоко собственного производства. А потом отвозит ее обратно.
– Когда приезжаю в Лиски, всегда чувствую себя не в своей тарелке – город, шум, выхлопы автомобилей. Хотя там есть мои земляки азербайджанцы, общаюсь с ними мало, тороплюсь к себе домой в Новую Грань. Наш сосед Сергей молодец, такой зверинец создал на пустом месте, иногда хожу туда, любуюсь его животными – такого и в городе никогда не увидишь, – говорит Шаик.
Надежде Лабодиной 60 лет, из них 20 она живет в Новой Грани. Родом женщина из Бобровского района. Иногда ей приходится ездить в Лиски – для этого надо пройти 1,5 км по разбитому асфальту до трассы и сесть на проходящий автобус (транспорт ездит мимо три раза в сутки).
– Нам бы сюда газ протянуть, – размечталась Надежда Лободина, – а еще б водопровод сделать – водонапорная башня в полукилометре стоит, но у нее мотор украли. Так колодцами да насосами и перебиваемся. А место у нас красивое, и, опять же, хоть людей мало. Сережкиного зверья тьма, потому-то Новая Грань и будет держаться.
){kind=link}