Поиски древних сокровищ, исторические открытия, таинственные находки – все это давно ассоциируется у нас с археологией. Так ли увлекательно участвовать в раскопках и из чего на самом деле складывается профессия археолога, корреспонденту РИА «Воронеж» рассказал заведующий отделом охраны памятников музея-заповедника «Дивногорье» Антон Родионов.
Как становятся археологами
Специалисты считают, что представление о профессии археолога искажено массовой культурой. Раскопки древних городов и уникальных захоронений, приключения и сокровища – все это случается. Но крайне редко.
Я, например, занимаюсь палеолитом. А что такое палеолит? Кости и камни. Эпоха бронзы уже намного интереснее. Там могильники, курганы. Это наглядно. Объяснить студентам, чем важный камень отличается от остальных, куда труднее.Антон Родионов
Заведующий отделом охраны памятников музея-заповедника «Дивногорье»
Археологами становятся в первую очередь выпускники исторических факультетов. В еще недалеком прошлом любовь к археологии у многих возникала через романтику полевого лагеря: палатки, костер, песни под гитару до поздней ночи. Сегодня такие лагеря практически перестали проводиться. Дошло до того, что и студенты на практике больше не живут в палатках, а уезжают в стационарные точки. Если недалеко от города – по домам. Какая уж тут романтика. А без культурной составляющей влюбиться в археологию куда труднее.
Антон Родионов попал в эту профессию именно этим путем – он окончил исторический факультет Воронежского педуниверситета.
Есть немало случаев, когда в археологию приходят люди из другой сферы. Они предпочитают проводить свои летние отпуска на раскопках. Некоторые оформляют документ, необходимый для проведения таких изысканий. Он называется открытый лист.
– Раньше для оформления открытого листа было достаточно любого высшего образования и подтвержденного опыта участия в экспедиции. Необходимо, чтобы тебя упомянули три раза в отчетах других археологов с указанием того, чем занимался. С недавнего времени стало требоваться профильное образование – истфак или музейное дело, – рассказал Антон.
Первый открытый лист не дает права проводить раскопки. Только визуальная разведка. Можно ходить, поднимать материал с поверхности земли, допускается делать зачистки берегов. Если отчет о работах устроит специалистов отдела полевых исследований, на следующий год можно получить разрешение на работу с шурфами, то есть с раскопами на ограниченном участке – до 20 кв. м на одном памятнике. Если отчет снова благополучно сдан, на третий год можно получить лист на раскопки.
Физический труд и ранние подъемы
В классическом понимании археология – это тяжелый физический труд. Рабочий день может не ограничиваться общепринятыми восемью часами.
– Есть ситуации, когда по тем или иным причинам надо спасти памятник. Тогда приходится спешить. Иногда копают даже ночью при свете фонарей, – рассказал Антон.
Но обычно археологи на раскопках работают с семи утра примерно до часу дня и потом еще три часа после обеда. Каждый час на раскопе дается десятиминутный перерыв. По-хорошему начинать можно даже в пять утра. Но никуда не деться от традиционных ночных посиделок, и людям дают поспать хотя бы четыре-пять часов.
– Изначально можно обойтись без физической подготовки. Через пару лет наберешь ее спокойно, – заверил Антон. – В разгар сезона я обнаруживаю у себя хороший пресс. Потом, правда, проходит. Сидячая работа в раскопе многим кажется еще тяжелее, чем труд «на лопате». Находиться в одном положении и целый час совком и кисточкой аккуратно расчищать землю – то еще удовольствие.
«Не люблю кабинетную работу»
При этом у археологов много и кабинетной работы. Есть отдельное направление – историография науки. То есть история изучения того или иного памятника или временного отрезка.
– Но это скучно, – признался Антон. – Я не люблю историографию. Хотя она нужна для переосмысления каких-то позиций, дает огромный объем информации. Например, в советские годы на полях было много скотины, которая очищала территорию от травы, кустарников. А сейчас овраги и склоны зарастают. Те памятники, которые раньше были на виду, сегодня так просто не заметишь. Надо знать о том, что они есть в каком-то конкретном месте.
«Археология становится коммерческой»
Еще 10−15 лет назад профессия археолога была довольно уникальной. Настолько, что каждый, кто в нее приходил, был знаком с остальными специалистами в своем регионе. Сейчас ситуация меняется – практически при любом строительстве нужны масштабные археологические исследования. Например, в историческом центре Воронежа с 2016 года запрещены любые земляные работы без проведения археологических исследований.
– Археология все больше смещается в сторону хоздоговорных работ. Мало чисто научных экспедиций, – говорит Антон. – Частных контор в Воронеже не менее десяти. Претензий к их сотрудникам как к ученым в основном нет. Там работают профессионалы, копают грамотно. К преимуществам исследований на коммерческой основе можно отнести то, что заказчик при необходимости готов финансировать любые исследования. Но есть и большой недостаток. Из-за объема работ и сжатых сроков они не всегда успевают вводить находки в научный оборот.
Ученые же могут позволить себе тщательно и не спеша расчищать участок и в конце сезона, если не успели завершить исследование, законсервировать объект. Зимой археологи занимаются классификацией и описанием находок.
Антон говорит, что не сталкивался со случаями, когда коллеги в интересах заказчика скрывали наличие исторического памятника на участке. Археологам выгодно сначала провести обследование территории, а потом еще и раскопки.
«Костенкам повезло»
Воронежская область в последнее время делает ставку на туризм как на один из векторов развития. В связи с этим совершенно иное значение приобретают местные памятники «старины глубокой», прежде всего комплекс в Костенках и Дивногорье.
Антон считает, что совсем не интересных в плане археологии мест на планете мало, человеческая цивилизация везде успела оставить след.
– Если брать Западную Сибирь, там первые следы человека датируются периодом 14 тыс. лет назад. Это эпоха мезолита, уже развитая костяная индустрия (изготовление орудий труда и оружия из кости и рога. – Прим. ред.). А вся территория Восточной Европы плюс-минус однородна. Уникальность Костенок определяется тем, что там на территории около 500 га огромная концентрация исторических объектов – 25 стоянок и около 60 отдельных памятников. Все стоянки многослойные, самые ранние датируются 42−45 тыс. лет, самые поздние – 16 тыс. лет. Все рядом, очень удобно для сравнительного анализа. Костенкам повезло, что эту территорию не размыло Доном. Большинство предпойменных памятников располагалось ближе к рекам и просто не дошло до наших дней.
Период Великой Отечественной войны пока не считается археологическим. Но скоро кое-что изменится. Рубежом, отделяющим современность от истории в отношении археологии, является век. Так что не за горами время, когда для проведения поисковых работ потребуется упоминавшийся открытый лист. Предвидя это, молодое поколение поисковиков начинает понемногу ездить в археологические экспедиции.
– Из воинских захоронений, с которыми работают поисковики, можно узнать намного больше, – считает Антон Родионов. – Как правило, не учитывается информация, как лежали тела, полностью ли разобрано и изучено захоронение. Им не хватает научного подхода. Но у них и цель другая – изъять тела, а не получить информацию.
Мастер на все руки
Есть в деятельности Антона и еще один интересный момент. Кроме работы в экспедициях и научных изысканий в музее-заповеднике «Дивногорье», он помогает коллегам из других регионов.
Для Сургутского университета я изготавливал коллекции реплик палеолитических орудий, чтобы студенты могли изучать историю наглядно. Институт археологии Севера реализует проект строительства под Нефтеюганском музея, посвященного неолитическому периоду. Чтобы стоянка древних людей выглядела максимально натурально, ее хотят построить аутентичными орудиями. И для них я изготавливаю каменные топоры, тесла и другие инструменты. Похожую работу по периоду верхнего палеолита выполняю для Новосибирского института археологии и этнографии.Антон Родионов
Заведующий отделом охраны памятников музея-заповедника «Дивногорье»
Антон признается, что его много раз звали в коммерческие структуры. Но он всегда отказывается. Еще в пору студенчества во время поездок в Костенки воспринял установку, что археологу порой приходится работать за идею. И пока у него получается найти разумный баланс между тем, чтобы достойно обеспечивать семью с двумя детьми, при этом не предавать науку.
){kind=link}